Участок земли, об истории которого пойдет сейчас речь, находится в начале Витебской-Сортировочной улицы, между ней и естественным руслом реки Волковки, которая на многих картах XVIII–XX вв. подписывалась также Чёрной речкой.. В нынешних терминах — это северная часть строительного квартала 4 проекта детальной планировки района станции Волковская (района Волковой деревни). Несмотря на столь внушительное определение, территория представляет собой довольно глухой угол на дальних окраинах Купчина, занятый, в основном, пустырём, к которому примыкают гаражный кооператив и некоторые предприятия. Тем не менее, даже в таких местах можно найти следы (или хотя бы попытаться их поискать!) весьма небезынтересной истории. Рассказ получился как наблюдение преимущественно над картами, и это, конечно, его недостаток, но что поделать: значительную часть исторического времени этой землей владели военные, а они не очень разговорчивы, да и старожилов не всегда докличешься!

Насколько мы можем судить, с давних времен эта земля принадлежала деревне Сутела, она же — Волкова, расположенной в 800 метрах ниже по течению реки Волковки и впервые упомянутой в письменных источниках под 1500 годом (в Писцовой книге Водской пятины Дмитрия Китаева). По крайней мере, именно так эта земля изображена на рукописной фиксационной землемерной карте П. Торинга, выполненной в 1680 году, — первой из дошедших до нашего времени кадастровых карт этих мест. Здесь красным цветом оттенены деревни Suttala by (Волково) и Kauralassina by (Гаврилсово), ныне известные как Волкова деревня, а в овале — интересующая нас земля, жирная черная извилистая линия — река Волковка.

Основанный в 1703 году Санкт-Петербург располагался довольно далеко — примерно в 5,5 км отсюда и поначалу, очевидно, мало влиял на течение крестьянской жизни. Но с 1714 г. вдоль Большой Московской дороги, как тогда назывался Лиговский проспект, стали селить крестьян разных губерний для отправления почтовой гоньбы. Они образовали Московскую Ямскую слободу, и в декабре 1723 года земли на левом берегу Волковки были переданы в пользование ямщикам. Они простирались на юг почти до нынешних Шушар. Правобережье осталось за Волковой деревней. Впрочем, крестьянских или ямщицких построек в интересующей нас части, насколько мы можем судить по картам XVIII века, не имелось, как, впрочем, и каких-либо лесов. Левобережные земли использовались для выпаса ямских лошадей и покосов, а севернее, ближе к нынешней Расстанной улице, находились глиняные ямы, откуда брали материал петербургские печники и скудельники. В целом, местность должна была выглядеть достаточно пустынной и диковатой, потому неудивительно, что она получила название Волкова поля — по ближайшей деревне. Впрочем, «цивилизация» постепенно добиралась и сюда: на правом берегу южнее Волковой деревни, на дороге вдоль реки, в 1770 г. (после вспышки чумы в Москве) был учреждён карантин, его строения были заброшены к 1810-м гг., но в 1824 г. рядом было устроено татарское (мусульманское) кладбище, а 1830 г., после эпидемии холеры, южнее татарского — холерное кладбище. Отодвигалась и городская черта: со второй половины 1780-х годов административная граница Петербурга стала проходить южнее — по трассам современных улиц Рощинской и Салова, что, конечно же, никак поначалу не изменило совершенно сельской облик местности. Реально в подчинение 4-му пригородному участку Александро-Невской части Санкт-Петербурга эта территория войдет только к 1910-м годам.

Но нас интересует левобережье. Здесь, близ речки, ещё с конца XVIII в. стали располагаться летние полковые лагеря для частей, квартировавших в Санкт-Петербурге. Это обстоятельство, вероятно, и повлияло на то, что судьба западной части Волкова поля решилась в 1804 году, когда эта территория была изъята из владения ямщиков и передана Военному ведомству под артиллерийский испытательный полигон. Постройками этого полигона, которые мы можем наблюдать на картах, стали пороховой погреб с мишенью (впервые изображены на карте 1817 г.), различные учебные фортификационные сооружения — траншеи и равелины (1824 г.) и многочисленные строения, названные «Лаборатория» (1831 г.), потом «Ракетное заведение» (1858 г.), артиллерийская мишень в западной части участка с дорогой к ней от лаборатории (1858 г.), ещё два погреба рядом с мишенью (1863 г.), «артиллерийский и караульный дома» рядом с бывшей мишенью (1858/1865 г.), стрельбище или артиллерийское стрельбище вместо «артиллерийского дома» (1878 г.).

Топографическая карта окружности Санкт-Петербурга. 1817 г. (Отсюда и далее: слово «фрагмент» при подписи названия карты будет опускаться, как самоочевидное.)	Топографическая карта окрестностей Санкт-Петербурга Ф. Ф. Шуберта. 1831 (?)

Удалённое от города Волково поле хорошо подходило не только для стрельб, но и для выяснения отношений — в начале XIX столетия оно стало одной из популярнейших дуэльных площадок. В историю вошла «четверная дуэль», произошедшая в ноябре 1817 года из-за знаменитой балерины Авдотьи Истоминой между кавалергардом Василием Шереметевым и камер-юнкером графом Александром Завадовским, а также их секундантами — корнетом Александром Якубовичем и поэтом Александром Грибоедовым.

Испытания на Волковом проходили снаряды и орудия Санкт-Петербургского арсенала, а также Олонецкого, Путиловского, Металлического и Охтинского порохового заводов. Практически сразу же полигон стал использоваться и для военных учений. В 1854 г. он стал Главным артиллерийским полигоном Русской императорской армии и имел в своем составе одну опытовую батарею. Интересная метаморфоза происходит с самым южным и исторически первым из пороховых погребов: на картах 1820-х — 1830-х гг. он подписан как бывший пороховой погреб, но потом слово «бывший» исчезает. Надо полагать, учитывая некоторое изменение расположения, рядом был построен новый. Что касается лаборатории, впервые отмеченной на карте Ф. Ф. Шуберта 1831 года (правда, в датировке этой карты приходится усомниться, так как на ней изображена трасса будущей Царскосельской железной дороги, строительство которой началось только в 1836 году), то она была, судя по изображениям, основным сооружением этого полигона — огороженным и, вероятно, даже обвалованным. Западнее Царскосельской железной дороги, а также выше по течению Волковки находились явно вспомогательные постройки. В 1858 году эти же здания лаборатории загадочным образом названы казармами, правда, больше такое именование не повторяется. Зато с того же года и до 1880 года они называются Ракетным заведением. Потом появляется надпись «Бывшее ракетное заведение», но сама местность иногда обозначается Ракетным полем

В. В. Шереметев (1794–1817), погибший на «четверной дуэли»

Расшифровать эти подписи не составляет большого труда. В лаборатории несомненно проводились опыты над химическим составом артиллерийских порохов, а ракетное заведение связано разработкой и принятием на вооружение пороховых ракет системы Уильяма Конгрива или, как его чаще называли в России, Конгрева. «Ноги» у этого оружия растут из индийского государства Майсур, и первыми из европейцев с ними познакомились англичане в ходе англо-майсурских войн. Проделов ряд усовершенствований, британцы стали применять это оружие на полях сражений наполеоновских войн с 1805 года, но большого успеха при этом не имели. В России инициаторами развития ракетного оружия стали генералы А. Д. Засядко, проводивший опыты с 1815 г., и К. И. Константинов, руководивший «Ракетным заведением» с 1849 года. Первое боевое применение ракет в русской армии состоялось в ходе русско-турецкой войны 1828–1829 гг. при осаде Браилова и Варны. В последний раз массово русские войска применяли ракеты в ходе завоевания Средней Азии в 1860–1880-х гг. и особенно во время Ахал-текинской экспедиции 1880–1881 гг. Однако развитие нарезной казнозарядной артиллерии быстро поставило крест на дальнейшем использовании этого оружия, так как пушки стали стрелять дальше, точнее и с гораздо большим разрушительным эффектом. В связи с этим в 1880-х годах пороховые ракеты с вооружения в основном были сняты.

Фейерверкер Лабораторных рот Российской армии с ракетой Конгрева. 1826-1828 гг. (Из книги: Историческое описание одежды и вооружения российских войск, с рисунками, составленное по высочайшему повелению / под ред. А. В. Висковатова. Т. 22. СПб., 1861)

Местность постепенно развивалась и в инфраструктурном отношении. В 1853–1854 гг. к северу от полигона была построена однопутная Соединительная ветвь Петербурго-Московской (Николаевской) железной дороги, которая соединила Петербурго-Московскую и Петербурго-Варшавскую железные дороги, положив начало развитию Санкт-Петербургского железнодорожного узла. Это была первая соединительная линия железных дорог России. Шла она несколько севернее той трассы, по которой проложена железная дорога в наши дни. Проблема был именно в артиллерийском полигоне, из-за которого ветке пришлось делать заметный изгиб к северу, причём ширококолейную Царскосельскую железную дорогу новая товарная линия пересекала на одном уровне путем глухого пересечения примерно в створе современной улицы Емельянова (См. карты, приложенные выше). Также с 1863 года к югу от Ракетного заведения на картах начинает изображаться мост через Волковку — предшественник современного 2-го Волковского моста, хотя и расположенный несколько ниже по течению. Основная дорога к магометанским и холерному кладбищам — предтеча нынешнего Волковского проспекта — пролегала в те годы, как и сегодня, по правому берегу Волковки и мост, судя по карте, пригодный для повозок, соединял эту дорогу с территорией полигона. Определить расположение всех упомянутых сооружений полигона на современной местности также весьма нетрудно: к счастью, некоторые карты второй половины XIX в. уже достаточно точны, чтобы можно было привязать их к координатам с погрешностью в считанные метры. Я выбрал для этого План на урегулирование С.-Петербурга 1880 года и спутниковую карту весны 2023 года:

Несложно заметить, что лаборатория (Ракетное заведение) находилось частично под новой трассой железной дороги (об этом ниже), частично — под гаражным кооперативом ГАИ Фрунзенского района, причём северная часть этих гаражей была снесена осенью 2023 года для планирующегося строительства Восточного скоростного диаметра (ВСД). Остатки дороги, которая соединяла Ракетное заведение с «артиллерийским домом» и стрельбищем, ещё слегка заметны на местности, как и остатки её переезда через железную дорогу. Мостик находился в 20 метрах северо-западнее современной заправки № 001 «Роснефть», то есть в 160 метрах ниже по течению современного 2-го Волковского моста. Исторически первый пороховой погреб располагался на некогда закрытой территории, о которой ниже пойдёт речь.

К концу 1870-х годов использовать Волково поле в качестве артиллерийского стрельбища стало невозможно: к пустырю всё ближе подступала городская застройка, а орудия в это время стреляли уже значительно дальше, чем пушки в эпоху наполеоновских войн. В 1879 году полигон переместился к Ржевской слободе (где он существует по настоящее время и известен как Ржевский полигон), а спустя шесть лет, в феврале 1885 г., для старых артиллерийских казарм нашлось новое применение: здесь расквартировали первую в России военно-воздухоплавательную команду под началом поручика А. М. Кова́нько, который на этом поприще прошёл путь до генерал-лейтенанта. В апреле 1887 г. Воздухоплавательная команда была переименована в Учебный кадровый воздухоплавательный парк, а в 1890 г. — в Учебный воздухоплавательный парк. Так же стал называться и полигон, предназначенный для подготовки офицеров и рядовых воздухоплавательной службы. Здесь же проводились испытания «воздухоплавательных снарядов», производилось снаряжение для воздухоплавательных частей. Для этих целей были развёрнуты шаровая и сетевая мастерские, учебная голубиная станция, метеорологическая станция, механические мастерские и различные лаборатории.

Все основные постройки Воздухоплавательной команды — здание Офицерской Воздухоплавательной школы, ангары для дирижаблей, жилые дома офицеров, казармы для служащих, склады и мастерские находились уже не на берегах Волковки, а к западу от Царскосельской железной дороги, на месте бывшего стрельбища. Причиной тому стала относительная лучшая дорожная доступность места на бывшей дороге в деревню Купчино, как тогда называлась эта часть современного Витебского проспекта, но, главным образом, — то обстоятельство, что через северную часть бывшего ракетного заведения построили железную дорогу. Действительно, ещё в 1878 году развернулось строительство двухпутной частной Путиловской железной дороги, соединившей Николаевскую железную дорогу с Путиловским (ныне — Кировским) заводом и Новым портом на Гутуевском острове. Эта линия уже не делала изгиба в районе пересечения с Царскосельской железной дорогой, а была проложена напрямую — по той трассе, по которой идёт и сейчас. Путиловская дорога в наши дни известна как портовая ветвь (1-й и 2-й портовые пути). При этом спрямили и Соединительную ветвь Николаевской железной дороги. Движение по обеим соединительным линиям было открыто в 1881 году. Таким образом, вся северная часть бывшего Ракетного заведения оказалась срыта и ее остатки засыпаны новыми железнодорожными путями, потому до наших дней не сохранились (См. спутниковый снимок выше).

История Воздухоплавательного парка — сама по себе интересная и драматичная, но выходящая за рамки настоящего рассказа, так как основная ее часть проходила уже вне того Ракетного поля, судьбу которого я намереваюсь осветить. Мне доподлинно неизвестно, как Воздухоплавательная команда использовала постройки старого полигона на берегах Волковки. Остатки Ракетного заведения с карт исчезают довольно быстро, а вот южный пороховой погреб значится ещё на карте 1929 года.

Между тем, местность продолжала меняться радикальным образом. Во-первых, 28 ноября 1899 г. Общество Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги (М.-В.-Р. Ж. Д.) приобрело Царскосельскую железную дорогу и в 1900 году начало её перешивку на «русскую» колею 1524 мм. Южнее Воздухоплавательного парка Общество возводит сортировочную станцию с парком и локомотивным депо, известную как Витебская-Сортировочная, причём пути главного ходя железной дороги были перенесены западнее сортировочного парка. Открытие нового хода состоялось 14 августа 1904 года. Тогда же была устроена и платформа получившая название в честь того же Воздухоплавательного парка. Сортировочный парк соединили линией с портовой веткой.

В дальнейшем при развитии в XX веке петроградского-ленинградского-петербургского узла здесь параллельно платформе стала развиваться грузовая станция, локомотивное и вагоноремонтное депо, образовавшие комплекс с близлежащей станцией Волковская (первоначально — Волковский пост) на портовой ветви. Грузовая станция изначально называлась Витебская-Сортировочная. Почти одновременно появился и посёлок железнодорожников, располагавшийся в южной части нынешней Витебской Сортировочной улицы, к югу от земли бывшего Ракетного поля. Первоначально жилые дома были деревянными — 10 дореволюционной постройки одноэтажных жилых домов стояли в ряд вдоль восточной стороны того участка улицы, который проходит ближе к железной дороге. Ещё один большой дом на 3 квартиры, тоже одноэтажный, стоял на другом участке улицы, между нынешними домами 20 и 26. Большинство были типовыми, рассчитанными ориентировочно на две семьи, и имели нечётную нумерацию. Четыре из них дожили до 2000-х гг., последние снесены около 2011 г. Первые каменные (из ныне известных) дома построены только в 1928 году. Словом, ещё один участок Волкова поля зажил своей собственной жизнью. Кстати, у дороги имелся «фирменный» цвет — в отличие от казенных железных дорог, все гражданские сооружения здесь были окрашены в «зеленовато-серый цвет при тёмно-оливковых отводах фасок и окаймлений». Не в этом ли причина, что некоторые дореволюционные домики Витебской Сортировочной были окрашены в зеленый цвет, тогда как на других дорогах здания обычно красились в коричневый?

Во-вторых, революционные изменения ожидали и земли бывших ямщиков Московской Ямской слободы. В начале XX века, вполне в духе стремительно наступавшего капитализма, эти крестьяне решили с максимальной выгодой использовать свою территорию — бывшие общинные земли были поделены на участки и переданы отдельным крестьянским семьям, но не ради ведения там сельского хозяйства, как можно было бы подумать, а ради сдачи их в аренду или даже просто продажи состоятельным петербуржцам, пожелавшим иметь под городом дачные участки или же мелкие производства, вроде кирпичных заводиков. Вроде бы, это не должно было касаться рассматриваемых нами земель бывшего Ракетного поля, ведь они были отчуждены у московских ямщиков ещё в 1804 году. Но нет: на первом же плане раздела земель Московской Ямской слободы, составленном около 1908 года, мы наблюдаем около сотни участков на левобережье Волковки, поделённых бывшими ямщиками ещё по первому разделу, состоявшемуся в 1903 году!

Это говорит нам о том, что все земли, кроме территории собственно Воздухоплавательного парка в нынешнем Московском районе, а также полосы отчуждения железной дороги, каким-то образом вернулись в руки сельского общества упомянутой слободы. И, между прочим, обратим внимание на ещё один ныне исчезнувший мост, подписанный на плане Холерным. Он находился в конце улочки, получившей название улицы Сепина, выводил к Холерному участку кладбища и соединялся с восточной из двух меридиональных дорожек этого участка.

Земельные наделы вблизи Волковой деревни и Лиговского проспекта принадлежали, надо полагать, к числу наиболее охотно разбираемых покупателями, так как находились ближе всего к городской застройке в относительно хорошо инфраструктурно обустроенном районе. Не считая соседней железнодорожной платформы, до ворот Волкова кладбища с 1885 года ходила конка. Тот же конный экипаж возил пассажиров и до Московских ворот по Московскому (в те годы называвшемуся Забалканским) проспекту, а в 1909 году его сменил электрический трамвай, кольцо которого располагалось у перекрестка с Рощинской улицей.

Прямое следствие начавшегося частновладельческого освоения территории мы находим уже на карте издания А. В. Суворина за 1911 год:

Пространство между Московско-Виндаво-Рыбинской железной дорогой и Волковкой в северной части квартала пересекается несколькими улицами, причём стержнем здесь является Московско-Ямской проспект (и мы понимаем, откуда появилось это название!), выходивший через переезд на угол Касимовской и Камчатской улиц. Имена второстепенных улиц — Кохановская и Митровская — очень похожи на топонимы, образовавшиеся от фамилий местных владельцев, что достаточно типично для уличной сети всего нового посёлка. И на этих улицах уже есть несколько построек, несомненно, деревянных. Заметим, что Кохановская улица проложена практически по южной границе бывшей территории Ракетного заведения.

Карты периода 1910–1915 гг. достаточно схематичны, и мост южнее бывшего Ракетного заведения на них просто не изображается, но на несколько более точном плане 1915 года он вновь возникает — вместе с пороховым погребом и сеткой новых улиц. Причём, кажется, владельцы земли сильно пожалели, что приобрели её, ибо картографы не посчитали даже нужным указать здесь какую-либо застройку. Это, конечно же, не значит, что её тут вообще не было, но определённое указание на степень пустынности в этом углядеть можно. Впрочем, к концу 1920-х годов, уже послереволюционных, некоторую застройку здесь всё же показали. Почти тогда же исчезла и Воздухоплавательная школа, закрытая в 1926 году, а территория бывшего Воздухоплавательного парка была передана войсковой части, занимавшейся ремонтом авиационной техники. В послевоенные времена там на большей части территории до 2000-х годов располагался 15-й авиационный технический склад 6-й армии ВВС и ПВО.

План Петрограда по новейшим сведениям. 1915 г.		План Ленинграда с указателем. 1929 г.

В 1930 году с карт окончательно исчезает старый мостик на дороге, ведшей к Ракетному заведению, зато появляется новый, как раз на месте нынешнего 2-го Волковскго моста:

Что в действительности представляли собой эти «участковые» улочки и их застройка, можно видеть из немецких разведывательных фотоснимков 1939–1942 годов:

Московско-Ямской проспект предстаёт грунтовой немощёной дорогой почти без следов переезда через портовую линию. Кохановскую улицу трудно даже определить улицей, а от Митровской улицы при большом желании можно разглядеть только следы её трассировки на местности. Зато в относительно хорошем состоянии пребывает дорожка, некогда соединявшая Ракетное заведение со стрельбищем, и появился ещё один мостик через речку, ведущий к паре усадеб. Частных участков буквально 5 штук, и все они находятся на территории, которую с 1980-х годов будут занимать гаражи. В западной части, напротив, виден посёлок с регулярной планировкой из 9 деревянных домов. Возможно, они построены для железнодорожников. Сейчас сложно сказать, так как на памяти нынешнего поколения этих построек уже не было. Но в самом центре участка бывшего Ракетного поля наблюдается некоторая огороженная территория, которая и станет фигурантом последней части моего рассказа.

Здесь просматриваются два больших здания, похожих на складские и одно, поменьше, в стороне — вероятно, административное. Между складами, чуть ближе к реке, приметна неровность на земле — она находится точно на месте старого порохового погреба. Остальная земля выглядит пустынной. Что это? Попробую разрешить эту загадку.

На большинство опубликованных послевоенных карт Ленинграда упала тень секретности — начиная с 1950-х годов в печати публиковались только малоинформативные туристские схемы и схемы маршрутов пассажирского транспорта, а топогеодезическая съёмка разных лет, по большей части, остается труднодоступной. Поэтому рассмотрим лучшее, что есть. На Генеральном плане Ленинграда 1948 г. весь участок отмечен штриховкой, которая расшифрована как «Территория энерго-сооружений». На Генеральном плане Ленинграда 1955 г. с топоподосновой 1:10 000 та же земля выкрашена в цвет складских сооружений, причём туда добавился железнодорожный подъездной путь. На топографической карте 500-метровке, основа которой относится, судя по соседним постройкам, к 1984 году, эта местность отмечена значком «Склады горючего, газгольдеры». Наконец, на спутниковых снимках 1966–1975 годов видно, что территория складов несколько увеличилась по площади и занята 11 непонятными конструкциями. На спутниковом снимке 1972 года тени так удачно легли, что можно разглядеть, как каждая конструкция (кроме одной) раскладывается на 14 лежащих на земле продолговатых предметов, длиной примерно 30 м. Всего 151 предмет, который, надо полагать, является либо топливной, либо газовой цистерной.

Генеральный план Ленинграда. 1948 г.		Генеральный план Ленинграда. 1955 г.

Спутниковый снимок Ленинграда. 01.02.1972 г.		Топографическая карта Ленинграда. 1:50 000.  1984 г.

Вся складская территория имеет вид пятиугольника, так как восточная сторона отчасти следует изгибу Волковки и, на памяти современников, была обнесена мощным бетонным забором, по всем пяти углам которого стояли кирпичные оштукатуренные сторожевые башенки. Точнее, юго-западную башенку застать «вживую» не удалось, но она, несомненно, была. Западная сторона участка совпадает с трассой бывшего Московско-Ямского проспекта, северная сторона находится несколько южнее бывшей трассы Кохановской улицы и, следовательно, границы Ракетного заведения. Митровская улица целиком ушла под сооружения и на местности уже никак не просматривается.

Что касается сооружений, видимых в южной части территории на спутниковом снимке, то в двух западных корпусах (оба — постройки 1948 г.) ныне расположен Производственно-эксплуатационный участок № 5 ООО «ПетербургГаз», а в соседнем здании побольше — газорегуляторный пункт № 612а Фрунзенского района г. СПб ООО «ПетербургГаз».

Сложив всю эту информацию вместе, я предполагаю, что за оградой находилась газгольдерная станция, принадлежащая Управлению газового хозяйства «Ленгаз» Ленгорисполкома, возникшая в 1930-е годы и окончившая свое существование в прежнем виде в середине 1980-х годов, так как на топогеодезической съёмке Ленинграда, сделанной около 1987 г. большая часть огороженной территории отмечена уже как свалка, и только строения в южной части указаны как «газгольдерная станция». Технические сооружения в северной части Витебской Сортировочной улицы принадлежали в это время Ленинградскому специализированному управлению треста «Промбурвод», которое специализировалось на бурении скважин по области.

С тех пор и до наших дней на последнем незастроенном участке бывшего Ракетного поля находится пустырь со следами небрежной рекультивации. Однако незастроенные 10 гектар земли, конечно, манят власти занять их чем-нибудь полезным. Засим в 2013 году эта территория была выделена для строительства Дворца науки и техники школьников. Первой премии был удостоен проект авторского коллектива архитектурного объединения «Тихий час». Впоследствии ко дворцу решили также подселить новые здания Музея истории города, в том числе научно-хранительный и выставочный комплексы. Я думаю, купчинцы вправе гордиться этим решением! Видимо, худшей дыры для размещения детского дворца не сыскалось во всём городе, ведь все лакомые куски давно розданы под всевозможные ТРЦ и ЖК. Проект, между прочим, получился предельно футуристическим:

Впрочем, деньги на реализацию этого чуда никто выделять и не подумал. (А зачем?!) А сам собой детский дворец почему-то не построился и даже не вырос на пустыре, как сорняк. Видимо, сорт взяли не тот. Однако, Смольный ещё не оставляет надежды утоптать сюда какое-нибудь культурное учреждение! В 2023 году было заявлено, что в рамках государственной программы «Развитие сферы культуры в Санкт-Петербурге» запланированы бюджетные средства на строительство здания для выставочно-хранительского центра Государственного музея истории Санкт-Петербурга. Интересно, музей вообще в курсе, что найдут строители у себя под ногами, когда приступят к работам. Хорошо, если на складах хранился только газ, а если ещё и нефтепродукты и изрядная их часть сейчас в земле? Мы только что стали свидетелями феноменальной забывчивости, проявленной властями Фрунзенского района, затеявшими благоустройство Фёдоровского сквера, который представлял собой рекультивированную свалку. Причём, об этом было известно всему Купчину, но, почему-то только не чиновникам.

Словом, будущее старого Ракетного поля представляется весьма туманным, зато настоящее — вполне прозаическим. Пока комитеты предавались маниловщине, тут действительно образовалась несанкцонированная свалка мусора. В 2023 году ООО «Экспертный подход» подготавливало документацию для вывоза мусорных куч. Один только проект обойдется Фрунзенскому району в 427 770 рублей и ещё неизвестно, во сколько — сам вывоз. Деньги почему-то бюджетные, то есть, из кармана налогоплательщика. Так и хочется спросить: а мусорила тоже государственная казна, или всё же имеет смысл заставить убирать тех, кто насвинячил, и наказать тех, кто был обязан за этим следить?

P. S.

В завершение стоит рассказать о небольшой краеведческой исследовательской прогулке по бывшему Ракетному полю, которую совершил автор этих строк вместе с купчинским краеведом Денисом Шаляпиным 11 июня 2024 года. Её целью был поиск на местности остатков моста к югу от Ракетного заведения, следов порохового погреба, осмотр ограды с башенками, равно как и самой территории для оценки её современного состояния. Следы построек самого Ракетного заведения (лаборатории), очевидно, давно стерты безжалостным временем — большая их часть ушла под строительство Путиловской железной дороги, остальная — давно под выровненной бульдозерами территорией гаражного кооператива и площадкой, расчищенной под постройку ВСД.

Первый же осмотр места бывшего моста быстро показал, что на правом берегу Волковки никаких следов от него сохраниться не может. Хотя мы честно искали! Земля вдоль Волковского проспекта выравнивалась и существенно подсыпалась, причём так, что подступает почти прямо к воде. Её даже пришлось укреплять бетонными подпорными стенками разных лет. Поэтому, даже если бы на местности сохранились, скажем, остатки опор моста, то они сейчас — под многометровой толщей грунта. С этого берега поймы реки, как таковой, нет вообще.

На левом берегу пойма шириной примерно метров 20–30 сохранилась, хотя выше идёт площадка, собственно, бывших складов, которая тоже, несомненно, выравнивалась и подсыпалась. Тем не менее, остатки опор моста, будь они, скажем, каменные, вполне могли бы сохраниться… Если бы они на самом деле сохранились. Но, увы! никаких следов опор в пойме реки на протяжении 100 м выше и 100 м ниже привязанной к современной карте точке бывшего моста не обнаружилось. Из этого следует сделать вывод, что как само пролетное строение моста, так и его опоры были деревянными, и от них до настоящих дней не дошло ровным счетом ничего. Даже рельефа местности со следами дороги, спуска или т. п.

Что касается ограды складов, то юго-восточная башенка, запечатленная на фото выше в 2009 году исчезла совершенно. Две башни северной стены стоят на своих местах, но в значительной степени обветшали. От восточной же башни остались только руины, хотя даже они демонстрируют следы некоторых архитектурных изысков — руста, характерного для «сталинского ампира» 1940-х – 1950-х гг. Кирпичи для этих башенок несут следы многочисленных дореволюционных клейм. Возможно, их источником послужили разобранные сразу после войны старые здания, а возможно, учитывая хорошее состояние кирпича, они взяты с каких-либо сохранившихся складов. Во всяком случае, было забавно наблюдать дореволюционные кирпичи в обрамлении советского бетона. Ниже представлены некоторые примеры, все — из восточной башенки, на развалинах которой сфотографировался и сам автор. (Башню не я развалил — это было до меня!).

С самой ограды все бетонные плиты выковыряли и увезли — несомненно, сознательно. Остались только железобетонные столбы, арматура которых, при осмотре, оказалась гладкой и тонкой, что характерно для 1930-х — 1940-х годов.

Осмотр заброшенной территории складов сразу же показал, что после ухода отсюда хозяев она в значительной части была засыпана многими десятками или сотнями порций грунта, привозимого самосвалами. Причем после этого не была даже выровнена: так и покрыта сотнями холмиков, оставшихся от высыпанного содержимого. Это обстоятельство в прямом смысле слова похоронило надежды найти остатки порохового погреба. В месте его локализации и рядом все засыпано толщей земли и мусора, и нужно быть археологом, чтобы что-то под этим отыскать. Такая сомнительная по качеству, но весьма объемная и, несомненно, затратная по количеству «рекультивация» даже заставила нас задуматься, что мы здесь имеем дело с попыткой маскировки того, что сейчас находится под этими отвалами. Сами по себе старые сооружения такого тщания не требуют — много ли у нас по области заброшенных войсковых частей, здания которых тихо догнивают, просто брошенные. Что далеко ходить: 15-й авиационный склад на месте бывшего Воздухоплавательного парка — это как раз такая «заброшка». А тут такие масштабные земляные работы! Это как раз и навело на мысль, что под сими многочисленными холмами и рытвинами лежит что-то более вредное, чем просто остатки старых газовых баллонов.

Попадаются здесь и сильно фрагментированные остатки складских строений свидетели недавнего прошлого. Это куски железобетонных балок или колонн, причем, с более современной арматурой. Кольца каких-то колодцев, по которым, возможно, проходили коммуникации.

И над всем этим — Её Величество Природа, медленно заживляющая раны, оставленные её неразумными детьми. В вечерних сумерках трудового дня на опустевшую землю Ракетного поля, помнящего и дымную пальбу из гладкоствольных пушек, и яркие следы уносящихся вдаль ракет, и проплывающие высоко в синем небе величественных дирижабли, опускается тихая и нежная красота, которую мы везде так упорно стремимся растоптать и чем-нибудь непременно застроить, сами не ведая, зачем…