В 1941 году фашистским войскам, несмотря на отчаянные усилия, не удалось овладеть Ленинградом, они вынуждены были перейти к обороне. Враг надеялся, что защитники города, испытавшие все ужасы блокады, острую нехватку продовольствия, оружия, боеприпасов, потеряют способность сопротивляться и Ленинград падет к ногам победителей. Захват его планировался в 1942 году.

А между тем фашистские войска непрерывно и методично разрушали наши оборонительные сооружения, построенные в спешном порядке осенью 1941 года. Эти сооружения в основном были дерево-земляными, за зиму их состояние заметно ухудшилось. Весной 1942 года со всей остротой встал вопрос о восстановлении разрушенных и возведении новых оборонительных сооружений с тем, чтобы превратить Ленинград в неприступную крепость.

Но как выполнить колоссальный объем работ, если инженерных войск осталось совсем мало? В первую блокадную зиму эти войска понесли значительные потери личного состава. Ведь им приходилось под огнем противника совершенствовать оборонительные рубежи, создавать так называемый «броневой пояс» Ленинграда, устанавливать минные поля и т. д. И в наступлении они всегда были впереди, устраивая проходы в минных полях, а при отступлении отходили последними, устанавливая минные и другие заграждения. Не было надежды на переброску инженерных войск в Ленинград с других фронтов; там тоже сложилась трудная обстановка.

Выход оставался один — формировать инженерные части из девушек и женщин блокадного города. 2 июня 1942 года исполком Ленгорсовета в соответствии с решением Военного совета фронта обязал районные Советы депутатов трудящихся провести соответствующую мобилизацию. Надо сказать, что создание таких частей прошло организованно и быстро. Ленинградские женщины — работницы фабрик и заводов, учащаяся молодежь, домохозяйки — с готовностью, с глубоким пониманием долга вступили в ряды активных защитников города. Истощенные и ослабевшие за блокадную зиму, они были сильны духом, горели ненавистью к врагу, желанием помочь родной Советской Армии быстрее разгромить фашистов.

Из трудармейцев-добровольцев были сформированы военно-строительные колонны №№ 179—182, входившие в состав 8-го Управления военно-полевого строительства Ленинградского фронта, которое 1 октября 1942 года было переформировано в Управление оборонительного строительства № 29.

На основании постановления Государственного Комитета Обороны и приказа Народного Комиссариата Обороны от 9 октября 1942 года личный состав строительных колонн был переведен на положение состоящих в рядах Советской Армии и оформлен через райвоенкоматы. При этом свыше 15 тысяч ленинградских женщин влились в ряды инженерных войск Ленфронта. Из них позднее были сформированы военно-строительные отряды (ВСО).

Если на других фронтах некадровые формирования инженерных войск, укомплектованные мужчинами старших возрастов, обеспечивались продовольствием и обмундированием по обычным армейским нормам, то в Ленинграде бойцы женских военно-строительных отрядов не получали армейского довольствия. Они одевались в свою рабочую одежду, кто во что мог, а продовольствием обеспечивались по первой рабочей категории с увеличением нормы отпуска хлеба на 100 граммов. Вместо красноармейской книжки стройармейцам выдавались соответствующие удостоверения.

Стройармейцы жили на казарменном положении, строго соблюдали воинскую дисциплину. Для обучения их инженерному делу были направлены лучшие инженеры-фортификаторы. Костяком командирских кадров для этих женских формирований были военные инженеры пограничного строительства, такие как Ф. М. Грачев, М. М. Литвинов, Л. А. Хохлов, И. П. Петухов, В. А. Бутковский и многие другие.

Важной особенностью женских стройармейских формирований по сравнению с кадровыми частями была малочисленность командного состава. Рота в 300 человек имела всего двух офицеров: командира и его заместителя — инженера-фортификатора. Командиры взводов и отделений назначались из лучших стройармейцев.

Все виды работ по оборонительному строительству, а также по ремонту и строительству дорог и даже по разминированию, учитывались и рассчитывались нормировщиками. За выполненную работу стройармейцам выдавали зарплату, вычитая деньги за питание.

В течение 1942—1943 гг. стройармейцы успешно выполняли задания командования по превращению Ленинграда в неприступную крепость. Они научились строить самые разнообразные инженерно-фортификационные сооружения: доты, дзоты, убежища, огневые точки для пушек, минометов, ПТР, связанные между собою ходами сообщения и траншеями. Траншеи имели козырьки от минных осколков, бойницы и ниши. Земляные стены укреплялись лесоматериалом. Как правило, все фортосооружения обеспечивались хорошей маскировкой.

Помимо строительства и совершенствования оборонительных рубежей стройармейцы выполняли работы по заготовке леса для переправ и мостов, прокладывали и строили дороги для наших войск, заготавливали фашины. Только для нужд 67-й армии было выдано 250 тысяч фашин, которые использовались при строительстве дорог, окопов, артиллерийских позиций.

В 1944 году, в период решающего наступления войск Ленинградского фронта, части и подразделения стройармейцев продвигались вслед за нашими частями. В их задачу входило инженерное обеспечение наступающих войск — строительство и ремонт дорог, мостов, переправ, подготовка рубежей для закрепления войск, а также разминирование минных полей, дорог, зданий и других сооружений, ремонт и укомплектование переправочных средств и т. д.

Некоторые военно-строительные отряды (127-й, 128-й, 131-й) принимали участие в восстановлении Октябрьской железной дороги и гидротехнических сооружений Волховстроя.

Об объеме работ, выполненных стройармейцами, можно судить по такому примеру. Только в 1943 году они уложили 23225 кубометров бетона. Основная часть его использовалась для строительства железобетонного рубежа «Ижора» в полосе обороны 42-й армии от Петрославянки через Пулково до Автова, протяженностью около 25 километров. Этот рубеж был оснащен 108 дотами из монолитного железобетона. Возведенные здесь ранее оборонительные сооружения дополняли основную систему и усиливали плотность огня. Оборона эшелонировалась в глубину.

На строительстве «Ижора» впервые удачно проведены опыты установки артсистем в сооружения до их бетонирования. Они доставлялись уже смонтированными и отлаженными на заводах. Работами по строительству этого долговременного укрепрайона руководили опытные военные инженеры-фортификаторы, которых возглавлял Ф. М. Грачев, ныне генерал-лейтенант-инженер в отставке.

В книге «Город-фронт» бывший заместитель командующего Ленфронтом по инженерным войскам генерал- лейтенант Б. И. Бычевский пишет:

«Говоров и Кузнецов частенько бывали на строительстве. Как-то и я поехал вместе с ними. Мы остановились у одного из котлованов. Из него вылезла молодая женщина.
— Бригадир Головлева,— доложила она. — На объекте работа ведется по графику. Двадцать шесть плотников. Боевых потерь нет. Огневая обстановка нормальная...
— Все женщины плотники? — удивился Говоров.
— Плотники, товарищ командующий...
— А котлованы кто отрывал?
— Мы.
— А кто бетонировать будет?
— Мы, товарищ командующий, — улыбнулась Головлева...
— Выходит, вы совсем обходитесь без мужчин? — пошутил Кузнецов.
— Ничего не поделаешь. Война. Приходится...»

Доты «Ижоры» были герметизированы и обеспечены сантехникой, водоснабжением, вентиляцией, отоплением, системой охлаждения и надежной телефонной связью. Практически они были неуязвимы и сохранили жизнь многих тысяч защитников Ленинграда. Железобетонный рубеж «Ижора» позволил командованию маневрировать войсками, надежно удерживать оборону со значительно меньшим количеством войск.

О том, в каких условиях трудились бойцы стройотрядов, бывший командир взвода М. Погодина (Сотина) рассказывает: «На объекты от наших казарм мы ходили пешком до 8 километров в один конец. Машины с бетоном шли и шли на эстакаду, а мы, не разгибая спин, разгружали машины с бетоном, утрамбовывали его в доты; работали близ Пулково под частым обстрелом фашистов. Нужно было работать быстро, чтобы бетон не застывал и машины не задерживались...»

Бывший стройармеец К. Усачева вспоминает: «Мы работали на центральном бетонном заводе, обеспечивавшем бетоном все объекты строительства «Ижора». Непрерывным потоком шли автомашины с бетоном от нашего завода к объектам «Ижоры». Работали по 12—16 часов в сутки. В казарму после работы приходили усталые, чуть живые. Как только ложились на нары, тут же засыпали...»

Заметим, что централизация изготовления и доставки бетона была осуществлена по предложению начальника строительства Ф. М. Грачева. Это мероприятие ускорило темпы работ, повысило качество бетона. Гибкая и жесткая арматура, закладные части и опалубка, изготовлялись в центральных мастерских — «Цемас», на объекты все эти изделия доставлялись автотранспортом.

Все эти работы не могли пройти мимо внимания противника. Каждый раз, заметив в нашей полосе обороны движение, фашисты открывали огонь по замеченной цели. Вот почему работы велись скрытно, с максимальной степенью маскировки.

Бывшая старшина роты А. Быкова вспоминает: «Мы строили днем и ночью железобетонные доты под самым носом фашистских войск, при частых обстрелах. Но наши объекты строительства и пути подъезда к ним были весьма умело замаскированы маскировочными сетями и другими маскировочными средствами. Нас одевали в маскировочную рабочую одежду и при маскировке объектов мы были совершенно незаметны противнику. Ночью на объектах горели лампочки синего цвета, скрытые в абажурах. Свет не рассеивался, Стройармейцы, одетые в темную одежду, были незаметны...»

В ознаменование разгрома фашистских захватчиков под Ленинградом на площади Победы сооружен мемориальный ансамбль «Защитникам Ленинграда». В него включены два дота «Ижоры», построенные еще в 1943 году на развилке Московского и Киевского шоссе. Они органически вписались в мемориал и по праву считаются памятником героическим женщинам-стройармейцам.