Начало истории купчинской народной школы было положено в 1874 году. И за отправную точкой можно взять утверждённое в том же году Положение о начальных народных училищах, составленное под руководством министра народного просвещения Д. А. Толстого. Документ был принят в мае, а к осени в Купчине уже появилась школа.

Располагалась она в доме местного жителя, крестьянина Александрова. К занятиям преступили в сентябре. В роли первого купчинского учителя выступала дама. Звали её Анастасия Петрова (Петровна) Михайлова. При наличии ряда учебных пособий, школьных столов и прочей мебели, трудностей у первого купчинского педагога хватало. Уже третьего сентября Михайлова пишет заявление в Петербургскую земскую управу, в котором сетует на ветхость занимаемой школой жилплощади в арендуемом крестьянском доме. Только что назначенной на должность учительницей уже 28 августа того же года был получен циркуляр о необходимости подачи отчёта о количестве учеников по отделениям.

Из заявления Анастасии Петровны от третьего октября 1874 года мы узнаём, что «<…> так как крестьяне Купчинской деревни заняты были по настоящее время сельскими работами, то дети их и не могли быть представлены в купчинскую школу в течение сентября, за исключением одиннадцати, большею частью, малолеток. Вследствие этого я не могу предоставить к означенному сроку требуемого <…> списка учеников вверенной мне школы с подразделением его на отделения <…>». Тем не менее, Михайлова просит разрешения заниматься с теми, кто посещает школу.

Первый учебный год купчинской школы никак нельзя назвать успешным. В июле 1875 года земская управа ввиду отсутствия достойного помещения и малого количества учеников приняла решение школу закрыть, а учеников распределить в школы Волковой деревни и Вологодской Ямской слободы. В последнюю же предписывалось передать и школьный инвентарь. Школьную же мебель требовалось сдать по описи купчинскому сельскому старосте.

Не смотря на случившийся комом первый блин, народная школа в Купчине была вновь открыта уже через год. Упоминавшееся выше Положение допускало учреждение народных училищ земством, городскими и сельскими обществами, а также частными лицами. При этом содержаться они могли за счёт государства (земства), местных обществ, а также совместно упомянутыми структурами. Вот такой последний вариант и был реализован в Купчине.

В августе 1876 года на сходе купчинского сельского общества большинством голосов было решено училище (школу) в деревне создать, и уплачивать за оную из общественных денег по 12 рублей в год. Кроме того, крестьяне обязались ежегодно поставлять школе по одной кубической сажени дров. Одновременно местный житель – Михаил Дмитриев заключил договор с земской управой о предоставлении «в принадлежащем мне доме квартиры в верхнем этаже, имеющей на лицо четыре окна, для помещения в оной сельского училища сроком на два года <…> я, Дмитриев, обязан сделать лестницу для особого входа со двора, приделать сортир в верхнем этаже и производить отопление училища и учительской квартиры <…>».

Третьего сентября 1876 года инспектором народных училищ С.-Петербургской губернии было подписано свидетельство об открытии одноклассного начального училища в Купчине. В новом здании преподавать был назначен новый учитель – Николай Белороссов. Учительствовал он с 1875 года, а в купчинской школе проработал два учебных года. Впоследствии попросил об увольнении и отправился пытать счастье в деле ратном.

Новым учителем купчинской школы был назначен М. Я. Захаров. К началу 1878/79 учебного года в подопечных у Захарова 31 ученик, из них 19 мальчиков и 12 девочек. Большинство учеников продолжили обучение с прошлого года, и лишь двое поступили в текущем году.

Учитель Захаров проработал в купчинской школе до февраля 1881 года, когда был переведён в сестрорецкую земскую школу. А на его место был назначен новый учитель – Н. С. Иванов. В отличие от предшественников, Николай Сафонович обосновался в Купчине всерьёз и надолго.

Заявления А. П. Михайловой, решение о закрытии школы, обращение купчинского общества, решение об открытии школы. 1874-76 гг.

Активы купчинской земской школы, опись 8 февраля 1881 года

К этому времени купчинская земская школа располагалось в частном доме местного жителя Михаила Дмитриевича Тупицына. Купчинские домовладельцы на общем собрании порешили ежегодно выдавать одну кубическую сажень дров для отопления помещения.

Надо отметить, что порешили-то они порешили, а вот выполнять обещанное не спешили. Так в том же 1881 году Тупицын дров не получил вовсе, о чём он и информировал совершенно официально земскую управу. Учитель также отписался по поводу, поскольку ему пришлось самому заплатить домохозяину за отопление. Управа реагировала на подобные сигналы. Бумага дошла по назначению, старосте Купчинского общества, как бы теперь сказали, было строго указано, дрова вскоре были предоставлены.

В деревенской избе Тупицына для школы было выделено помещение в 4 сажени в длину и столько же в ширину. Оно было разделено перегородкой на две части. Одна, в 8 аршин представляла собой класс, другая являлась квартирой учителя. В последней половину помещения занимала русская печь. В таких условиях жил и работал Иванов. В 1884 году учитель женился, и был вынужден съехать и снять для проживания другое помещение за 70 руб. в год (с дровами). Аренду нового помещения оплачивала земская управа.

Как уже отмечалось, законоучителем в земских школах был, как правило, приходящий священник. На проведение таких занятий земством выделялись оговоренные суммы. Но, по видимому, оплата была не столь уж привлекательной, и проблемы с посещением несущих в массы Закон Божий случались нередко.

Так, в марте 1881 года Иванов письменно сетует, что законоучитель купчинской школы Н. П. Богданов для преподавания Закона Божьего не является. Ситуация не изменилась и в 1882 году. В конце концов был найден священник церкви Преображенского кладбища Николай Петрович Бобров, который согласился давать уроки в купчинской школе, а требовал он за один двухчасовой урок 2 рубля вознаграждения.

В отличие от приходящего священника, учитель находился при школе постоянно. Можно было бы сказать, работал практически без выходных. Заменить его было некем, и если случалось, что учитель заболевал, тогда уроки в школе на этот период просто прекращались.

Как и любой другой государственный служащий, учитель имел право на отпуск. Вероятно, у разных учителей он был различен по продолжительности. Николай Сафонович в 1881 году, согласно официальной формулировке, увольнялся в отпуск с начала июня и по 15 августа, о чём выдавался соответствующий документ.

Обучение в купчинской школе начиналось 1 сентября и заканчивалось 21 мая. В середине-конце мая, как и все школьники, купчинские дети сдавали экзамены. Объём полученных за год знаний контролировался не только учителем. Например, экзамены 1885 года у купчинцев принимал заметный педагог и просветитель своего времени Фёдор Константинович Эвальд. Ученики Николая Иванова своего учителя не посрамили, сдали экзамены успешно, что и было засвидетельствовано в официальных земских документах.

Отчёт Земской управы С.-Петербургского уезда (с 1-го сентября 1885 года по 1-е сентября 1886 года) /

/ Сведения о состоянии начальных народных училищ С.-Петербургского уезда в 1885-1886 учебном году и о результатах испытаний, произведённых весною 1886 года. С. 51.

/ Приложения к отчёту и докладам земской управы С.-Петербургского уезда за 1886 год. С. 123.

/ Журнал чрезвычайного С.-Петербургского уездного земского собрания. С. 195

В 1883 году земская управа запрашивает учителей земских школ (училищ) о количестве детей школьного возраста, проживающих в деревне. Учитель купчинской школы в ответ на запрос подаёт следующие сведения:

Мальчиков в годах от 1 до 15 в деревне 54, из них 22 школьного возраста (от 7 до 15 лет)

Девочек в годах от 1 до 15 – 49, школьного возраста – 20.

Окончивших полный и неполный курс обучения ((первый, второй или третий класс) – 13 человек.

Выбывших в процессе обучения по разным причинам – 8 чел.

Поступивших в школу – 18 чел.

Не посещали школу совсем четверо купчинских детей.

Всего грамотными или учащимися грамоте детьми учитель обозначает 39 купчинских школьников.

Далее учитель перечисляет деревенских детей с указанием их полных имён. Тут едва не все самые известные купчинские фамилии: Александровы, Васильевы, Горбуновы, Земкины, Ильины, Кузнецовы, Кондрашёвы, Климовы, Лысовы, Маринины, Минеевы, Павловы, Суровы, Савельевы, Тупицыны, Уткины, Улановы, Фирсины, Храмовы, Щекотуровы.

Запрос не был случайным. С.-Петербургский Комитет грамотности, состоявший при императорском вольном экономическом обществе выбирал потенциальное поселение для строительства в нём образцово-показательного учебного заведения.

Титульный лист

Оригинал (файл PDF)

Перепечатано (файл PDF)

В 1879 году П. П. Мижуев, член Комитета и редактор журнала «Хозяйственный Строитель», предложил Комитету открыть сбор пожертвований на устройство образцового здания начального народного училища в память 19 февраля 1861 года. В своём предложении он указывал на плохое состояние большинства школьных помещений, на трудность устройства рационального школьного здания. Лучшим средством для распространения в населении сведений о разумном устройстве школ, он считал наглядный способ – постройку действительно рационального школьного здания, к чему он и призывал Комитет. Сам Мижуев, а также несколько других лиц,  пожертвовали 368 рублей, впоследствии поступило ещё несколько сумм. Тем дело и кончилось, о нём забыли.

Лишь 9 лет спустя, в 1886 году, секретарь Комитета И. С. Ремезов возбудил вопрос о воплощении идеи Мижуева, к тому времени уже умершего. Собранный капитал, к 1888 году достиг 1102 рублей. По предложению Ремезова решено было собрать 5000 рублей методом подписки. Пожертвования начали поступать, но не активно.

В 1889 году, ввиду недостаточности собранных самим Комитетом решено было обратиться к С.-Петербургской уездной земской управе с предложением, не признает ли уездное земство возможным и полезным для себя построить школьное здание, совместно с Комитетом, с тем, чтобы оно перешло потом в собственность земства, но на следующих условиях:

1) Школа, как здание, должна быть действительно образцовой, достойной того события, в память которого предполагается её построить (19 февраля 1861 года).

2) Внешности школы, с точки зрения архитектурной и гигиенической, должны вполне соответствовать её внутренние качества, так чтобы она и в педагогическом отношении могла считаться образцовой.

3) По объёму своего курса, она должна подходить к наиболее распространенному у нас типу народных школ, а именно одноклассных с 3-х годичным курсом и с числом учеников от 30 до 40 человек при одном учителе.

4) Школа должна быть построена в части С.-Петербургского уезда, населённой исключительно крестьянами русского происхождения.

5) Школа должна быть построена в местности, к которой из Петербурга ведут более или менее удобные пути сообщения (шоссейные и железные дороги).

6) На фронтоне школьного здания должна быть надпись: «Построена в память 19-го февраля 1861 г. С.-Петербургским уездным земством, совместно с С.-Петербургским Комитетом Грамотности».

7) Представители Комитета Грамотности имеют право принять участие, совестно с членами уездной земской управы, как в составлении плана школьного здания, так и в наблюдении за постройкой этого здания.

8) По открытии школы, Комитет грамотности удерживает за собою право на участие, вместе с представителями земства, в наблюдении за содержанием школы.

Уездная управа охотно приняла предложение Комитета, и указала на деревню Купчино, находившуюся в 10 верстах от Петербурга по линии Царскосельской железной дороги, как на место, где, по её мнению, желательно было бы в интересах и земства, и Комитета построить образцовое здание.

Затем, председатель Комитета Яков Тимофеевич Михайловский совместно с председателем и членами земской управы, отправились в Купчино, чтобы лично ознакомиться с местностью, в которой расположена эта деревня. Результаты осмотра подтвердили заявление управы. Председатель находил, что, помимо близости к столице и готовности крестьян уступить место для постройки школы, на Купчине следует остановить выбор ещё и потому, что школа, находясь у самого железнодорожного полотна, и выступая из деревни, тем самым невольно обращала бы внимание множества проезжающих, особенно летом, по Царскосельской железной дороге из Петербурга в Царское Село и Павловск.

Сообщение деревни Купчино с городом осуществляется на протяжении 7½ вёрст по Московскому шоссе и 2½ вёрст, по грунтовой дороге, труднодоступной в весеннее и осеннее время. Это последнее обстоятельство представляло некоторое неудобство и не соответствовало одному из предложенных Комитетом условий соглашения. Однако, по мнению Михайловского оно не было существенным, по той причине, что школы для осмотра обыкновенно посещаются либо зимой, во время учебного курса, либо летом, когда в Петербург наезжает множество педагогов и прочих лиц, интересующихся делом начального народного образования. А в эти периоды указанный участок Купчинской деревни не представляешь никаких вполне пригоден для езды. К тому же члены управы выразили надежду, что упомянутые участки дороги будут со временем замощены либо земством, либо местными жителями.

Деревня Купчино была населена исключительно крестьянами русского происхождения, что отвечало 4-му пункту соглашения; а детей школьного возраста в ней считалось порядка 35 душ; что соответствовало и 3-му условию соглашения. В виду таких результатов осмотра, председатель заявил управе, что лично он ничего не имеет против постройки образцового школьного здания именно в Купчине, о чём и сообщил Совету Комитета.

Предварительное соглашение было принято Советом, хотя и не единогласно: Б. А. Кетриц, Я. Г. Гуревич и И. С. Ремезов остались при особом мнении, считая местность слишком глухой. Предложение председателя прошло только четырьмя голосами против трёх.

Утверждение вопроса также вызвало оживлённые прения: одни стояли за отклонение предложения петербургская уездного земства, предлагая продолжать сбор пожертвований или же выбрать более подходящее место, нежели Купчино. Другие лица высказывались за предложение Петербургского земства, дающего денежные средства на пополнение собранного Комитетом капитала и за постройку школы именно в Купчине. Последнее мнение получило за себя 12 голосов против 10.

Формальности по отчуждению (выделению) купчинским обществом земли для постройки школы не дали возможности приступить к делу в 1890 году. Затем не хватало средств. Собранные Комитетом и ассигнованные земством средства в сумме составили всего 4100 рублей, в то время, как требовалось 6 тысяч. Помощь в виде пожертвования пришла от Коновалова – подрядчика, строившего школу, и некоторых других лиц.

Школа вчерне была готова к осени 1892 года, тогда же в новом здании начались занятия. Окончательная отделка была завершена к 1893 году, к этому времени купчинская школа, несомненно, стала одной из самых лучших в губернии.

Какого-либо интереса к судьбе купчинской школы со стороны Комитета грамотности впоследствии замечено не было, если не считать посещения школы членами совета Комитета весной 1893 года и награждения её учеников изданиями Комитета летом 1894 года.

Чертежи (планы) купчинской школы 1892 г.

Купчинская земская народная школа в память события 19 февраля 1861 года

Фото ателье Буллы. Начало 1900-х гг.   Из фондов ЦГАКФФД СПб

В 1894 году управа запрашивает учителей земских школ, и в частности, купчинской, о возможности и востребованности вечерних занятий со взрослым населением.

В ответ Николай Иванов пишет, что «Бывшие ученики купчинской школы неоднократно заявляли мне, что многое усвоенное ими в своё время в школе, теперь позабыто, и они желали бы повторить пройденное. На вызов желающих заниматься по вечерам в школе явилось 14 человек в разное время окончивших курс в купчинской школе, в возрасте от 16 до 21 года. Ввиду вышеизложенного имею честь покорнейше просить управу ходатайствовать о разрешении вечерних занятий со взрослыми в купчинской школе. Занятия могут производится с октября по апрель, три раза в неделю, с 5 до 8 час. Вечера, причём два раза в неделю по 1 часу будут преподаваться законоучителем купчинской школы уроки Закона Божьего. На вознаграждение за означенные вечерние занятия имею честь покорнейше просить управу ассигновать законоучителю пять руб. в месяц, и учителю школы – десять руб. в месяц».

Учитель вынужден был заниматься не только обучением, но и выполнять множество хозяйственных задач. Сохранилась переписка о том, как Иванов запрашивает разрешения на наём рабочих для расчистки дренажной канавы, укладки щебёнки и вплоть до покупки различных слесарных инструментов. Не менее важным являлся и текущий ремонт школьной мебели. Регулярно учителем отправлялись прошения об ассигнованиях на ремонт. Как правило, земская управа шла навстречу.

Для проведения занятий с детьми столярным ремеслом Иванов запрашивал достаточно внушительный список инструментов на сумму в 81 рублей  45 копеек, и материала на 20 рублей, отталкиваясь от количества одновременно занимающихся ремеслом в 10 человек.

1898-ым годом датировано последнее обращение в управу Николая Сафоновича Иванова. Следующий документ, 1901 года, подписан уже другим учителем – Константином Трифоновичем Прокофьевым. Какова была дальнейшая судьба Николая Сафоновича, история, увы, умалчивает.

В 1901 году Прокофьев пишет в управу, доклад о том, что множество учебников школы используется с 1880 года, и значительно истрепались. Разумеется, учитель просит заменить их новыми. К прошению приложен список учебной и прочей литературы.

Список учебников, предполагающихся к замене в 1901 году

Отчёты о народных чтениях при купчинской школе за 1903-1910 годы

Отчёт о вечерних занятиях со взрослыми при купчинской школе в 1903-1904 учебном году

Кроме религиозной и патриотической составляющей, в процессе вечерних занятий со взрослым населением деревни, по просьбе самих слушателей, проводились занятия по темам: «повтор арифметических знаний на задачах из сельского хозяйства», «элементарные сведения о дробях и процентах», «элементарные сведения из землемерия», «измерение площадей и объёмов», «счетоводство», «составление писем и деловых бумаг», «сведения из природы, беседы о природе» и другим.

В 1903 году впервые в документах упоминается сад и огород при школе. Участок выделен в 1080 квадратных саженей. Разумеется, ответственность за участок легла на плечи учителя. В том же году Прокофьев обращается в управу с просьбой о выделении на ведение садоводства и огородничества при школе 40 рублей.

Отчёт о садовых расходах

Обращение крестьян

Об обучающихся ремеслу

О Симеоне Миролюбове

Как уже упоминалось выше, попечителем школы выступал протоиерей Н. П. Вишняков. На его пожертвования в адрес школы Прокофьев с учениками, окончившими курс обучения (перешедшими в следующий класс) в июне 1904 года провёл экскурсию. Ребята прогулялись по Обводному каналу, осмотрели Александро-Невскую лавру, «Малый Невский проспект», домик Петра Великого, Троицкий собор, Зоологический сад, Александровский сад, Зимний дворец, Казанский собор и прочие городские достопримечательности.

В начале 1905 года к Прокофьеву обратились часовенный староста, волостной судья и сельский староста с предложением о создании при купчинской школе домовой церкви. История строительства Купчинского храма подробно описана. К 1905 году первоначальный проект уже был отвергнут по причине недостатка капитала, а проект, впоследствии реализованный, ещё не был утверждён. Вскоре надобность в домовой церкви отпала, купчинцы обрели собственный храм.

Активно проводившиеся народные чтения в ноябре 1905 года были прекращены «вследствие смутного времени». Поступило соответствующее указание земской управы от 11 ноября. Вероятнее всего, чиновники просто перестраховались. 1905 год впоследствии называли годом начала «Первой русской революции». Как могли негативно (с точки зрения властей) повлиять на умы крестьян школьные чтения – непонятно. Особенно, учитывая имеющиеся полные списки читаемой литературы. Хотя нельзя исключать, что в каких-либо учебных заведениях преподаватели могли себе позволить и вольнодумные высказывания. В 1906-1907 учебном году народные чтения не проводились, а были допущены только с осени 1907 года, и продолжились только в 1907-1908 учебном году. В том же году в роли законоучителя в купчинской школе выступал известный священник Вадим Васильевич Ястребов.

Однако к ноябрю 1911 года в школе вновь сложилась ситуация, при которой никто не преподавал Закон Божий. Как это ни странным сейчас может показаться, но требование возобновления такого преподавания исходило от Купчинского крестьянского общества. Купчинцы обратились в уездную земскую управу с просьбой, чтобы в роли законоучителя выступил священник купчинской церкви отец Симеон Миролюбов. Отец Симеон к этому времени постоянно проживал в Купчине, и это в значительной степени упрощало дело. Вопрос был решён, разрешение получено, и Миролюбов стал купчинским законоучителем.

А вот у учителя к этому времени дела были не очень… Заболел Константин Трифонович, и, видимо, весьма серьёзно. Заболел, и вскоре умер. Ещё в ноябре 1911 года, очевидно уже не справляясь с обязанностями, он просил управу принять на должность его заместителя некую даму по имени Н. А. Лансай. Прошение было удовлетворено. Однако по смерти Прокофьева в школе она долго не продержалась. Начался для купчинской школы, а равно и для её учеников период неопределённости.

Смерть учителя сильно расстроила купчинцев. Уже второго сентября 1912 года на сходе местного общества было решено ходатайствовать перед земской управой о назначении в купчинскую школу нового постоянного учителя.

Вскоре к исполнению обязанностей школьного учителя была допущена домашняя наставница Кира Константиновна Гелерт. Новая преподавательница начала свою работу с переписи книг и пособий, а также с ревизии всего школьного имущества.

Приговор (решение) крестьян и список книг и пособий купчинской земской школы 1912 года

Одной из первых инициатив молодой учительницы была идея использовать в ходе народных чтений «туманные картины для волшебного фонаря» из коллекции музея графини Паниной. Идея нашла полную поддержку в уездной земской управе.

В феврале 1913 года при осмотре учеников доктором из волковского амбулаторного пункта был выявлен больной скарлатиной, а также несколько прочих заболеваний у учеников. Можно предположить, что занятия в школе были на некоторое время приостановлены.

Вплоть до мая 1913 года Гелерт отправляет в управу списки того, что необходимо обновить и заменить в школе. Но то ли что-то не устраивало учительницу в школе, либо купчинцев не устраивала учительница, а может в управе разочаровались в способностях домашней наставницы...

Так или иначе, а уже следующий официальный документ от октября 1913 года подписан другим учителем – Николаем Васильевым. В послании он сетует на отсутствие дров для отопления помещения. В октябре 1914 опять новое имя – З. Щербакова. Дама подписывается, как учительница, отправляя официальный документ о начале обучения в школе в сентябре 1914 года.

Чехарда со сменой учителей продолжалась до 1915 года, когда учителем купчинской школы был назначен Александр Андреевич Киселёв.

Новый учитель выступает с инициативой создания при школе церковного и народного хоров, для чего просит разрешения приобрести скрипку, нотную бумагу, различные партитуры. Хоры были организованы. Занятия вёл сам учитель три раза в неделю. Супруга Александра Андреевича Дарья Васильевна в школе занималась обучением девочек рукоделию – шить, вязать и вышивать, а мальчиков – вязать мешки для провизии. Школьным законоучителем к этому времени выступал уже другой купчинский священник Михаил Васильевич Романский.

В 1916 году в школе обучается 52 ученика, из которых 31 – девочки. Школа пользуется популярностью. Желающих учиться больше, нежели школьных возможностей. За неимением мест было отказано в приёме на обучение 12 детям.

Пополняется школьная библиотека. Причём иногда довольно неожиданно. Так, в том же году домовладельцы Шелковниковы, чья усадьба (дача) находилась западнее Купчина, преподнесли в подарок купчинской школьной библиотеке более 200 книг самого различного содержания, как на русском, так и на иностранных (немецком и французском) языках.

Киселёв активно занимается ремонтом школьного имущества, постоянно запрашивая земскую управу о дополнительном финансировании. При этом в текстах явственно просматривается неудовлетворённость, то ли работой, то ли учениками, то ли самим собой.

Киселёв болеет. Он неоднократно жалуется на здоровье, что однако не мешает ему отправить в управу весьма пространный доклад под названием «Выдающиеся случаи проступков учащихся и меры их устранения» на десяти листах. Текст доклада приводится полностью в перепечатанном виде.

Очевидно, на рассуждения о недостатках воспитания Киселёва натолкнул собственный опыт. Сам Александр Андреевич пишет о своей 18-летней практике учительствования, при этом замечая, что в купчинской школе ему работать, мягко говоря, некомфортно.

Отмечая крайне ощутимые различия в подготовке учеников и отношению оных к образованию, Киселёв сетует на невозможность проведения в такой ситуации полноценного процесса обучения. Также досаждает учителю нерегулярность посещения учениками занятий.

В очередном обращении на имя того же Никиты Петровича Киселёв не только жалуется на здоровье, но и отмечает, что лично ходит по домам учеников и разговаривает с родителями о постоянном посещении детьми занятий, но это не помогает.

Кроме всего прочего Киселёв отправляет в управу образец работы ученика, посещающего школу четвёртый год, обращаясь при этом лично к Никите Петровичу, отмечая при этом, что «При виде такой работы поневоле нервы зашалят у кого угодно». Сей нетривиальный документ приводится ниже.

«Выдающиеся случаи проступков учащихся и меры их устранения»

Доклад учителя Александра Киселёва. Рукопись. Перепечатано с сохранением оригинальной орфографии. Файл PDF

Образец работы одного из учеников купчинской школы с пометками учителя. Имя ученика не указано

Даты на страницах 24 и 27 ноября, год не указан, вероятно 1915

С современной точки зрения творения творение К. Д. Ушинского «Медведь и бревно» выглядит более, чем архаично. Не менее неоднозначно воспринимается его же рассказ «Два плуга». Вероятно, перед нами изложение текста школьником. Для ученика четвёртого года обучения, как указывает Киселёв, действительно не особо выдающийся результат.

Касательно доклада Киселёва о трудных подростках, то тут поднимаются темы, вполне актуальные и поныне. Вероятно, сей документ может быть интересен историкам педагогики и образования.

Перечень книг, пособий и прочих предметов купчинской земской школы. Составлен в 1915 году, подписан Киселёвым и Романским

Несмотря на постоянное недомогание, Киселёв отправляет в управу на утверждение программу новогоднего детского вечера, намеченного на 27 декабря 1916 года. Программа достаточно насыщенная и разнообразная.

Ученики старшего отделения исполняют фрагменты произведений Д. И. Фонвизина, старшего и среднего отделений – басни И. А. Крылова: «Два мужика», «Кукушка и петух», «Стрекоза и муравей», «Волк и кот», а также стихи Н. А. Некрасова «Орина, мать солдатская», «Мужичок с ноготок» и другие.

Непременные атрибуты праздника – ёлка и свечи. Зажигаются свечи на ёлке. Ученики поют тропарь (гимн) Рождеству Христову. Далее следует раздача гостинцев почётным гостям праздника. Театрализованное представление – «живые картинки» на тему «четыре времени года». В заключение хоровые песни, завершающиеся гимном Боже царя храни.

* * *

Время существования Российской империи подходило к концу, а с ним и существование земских школ в их привычном понимании. Вскоре и сами земства будут упразднены. Последнее из сохранившихся в архиве обращений А. А. Киселёва в петроградскую земскую управу датируется мартом 1918 года. Он просит выдать отчётную книгу для создания описи книг библиотеки, и получает требуемый инвентарь. Дальнейшая судьба учителя неизвестна. Вероятно он покинул Купчино весной или летом 1918 года.

Следующий документ, адресованный уже в уездный отдел народного образования, отправлен от имени Исполнительного комитета купчинского сельского совета в октябре 1918 года. Купчинцы просят допустить до преподавания в купчинской народной школе Марию Васильевну Ястребову (Славновскую). М. В. Ястребова была супругой известного священника В. В. Ястребова, который в 1907-1908 годах был купчинским законоучителем, имела педагогическое образование и опыт преподавания. Проживала на Тамбовской улице, что не так уж далеко от Купчина. Однако купчинцам было категорически отказано с совершенно нелепой формулировкой о недостаточности педагогического опыта у оной кандидатуры (как это, однако, современно!).

В ноябре 1918 года следует официальное указание о назначении купчинским учителем Константина Петровича Ратова. Кроме одной единственной бумаги, более нигде это имя не упоминается. Очевидно, период учительствования для товарища Ратова был недолгим.

В феврале документ от имени вверенной ему школы подписывает Антоний Владиславович Шебанский. Вместе со своим коллегой – учителем из Рылеева Степаном Гавриловичем Зиминым Антоний Владиславович желает привести школу в порядок и поднять на должную высоту. Более сей товарищ ни в каких документах не значится.

Различные документы и предписания 1919 года