Кирпичный завод Пискарёвых,
который мог быть или не быть...
|
Начать этот рассказ, в основу
которого положены
архивные
документы, можно с января 1912
года. Именно тогда в Строительное отделение Санкт-Петербургской
земской управы от крестьянина Московской губернии Подольского уезда
Вороновской волости деревни Беляевой, Константина Васильева
Пискарёва (в современном прочтении –
Константина Васильевича Пискарёва), имеющего жительство в С.-Петербурге на Ломаной улице в доме № 4,
поступило заявление (прошение) о разрешении строительства временной
напольной печи для обжига кирпича на принадлежащем ему, Пискарёву,
участке в 3144,5 квадратных саженей близ деревни Купчино, по левую
сторону от Царскосельской железной дороги, на шестой версте от
Петербурга.
Но на самом деле у
него конечно была предыстория. Ведь в своём прошении Пискарёв пишет,
что хочет использовать участок, уже ему принадлежащий. Известно, что
в начале XX века территория, о которой идёт речь авансом получила
название "село Романово". Пустынная местность южнее границы города
была включена в городскую черту, расчерчена на картах множеством
улиц, коим также авансом придали названия, и предлагалась к продаже
дачникам и вообще всем желающим. Вот в этом селе, на несуществующей
в действительности Юзовской улице (в лучшем случае это была
грунтовая дорога) и приобрёл участок за номером 5 (неподалёку
от пересечения её с Козельской улицей)
московский крестьянин-предприниматель. Название улице было
присвоено по городу Юзовка Екатеринославской губернии Российской
империи, ныне – Донецк
(Донецкая Народная Республика), который город получил своё
первоначальное название в честь основателя металлургического завода,
британца
Джона Юза.
|
|
Схема территории |
Заявление К. В. Пискарёва |
План-чертёж печи с шатром |
|
В заявлении Пискарёв
указывает, что местность, о которой идёт речь, пустынна и никем не
заселена, а к тому, достаточно удалена от города, посему планируемое
им предприятие не может никому причинить какого-либо дискомфорта. Что
же за производство задумал Пискарёв? По сути, это кирпичный завод.
Но, в отличие, например,
от завода А. М. Кирсанова, у которого
в документах указывались места выработки глины для производства, у Пискарёва в
проекте заявлено лишь о строительстве печи для обжига с соответствующей
инфраструктурой. Иначе говоря, предполагалось, что материал для
изготовления кирпичей будет поставляться извне. Не менее любопытно,
что везде в прошении Пискарёв использует слово "временная"
применительно к печи с деревянным шатром над ней. То ли это уловка для получения
разрешения на строительство, то ли у него были какие-то более
масштабные планы на перспективу.
С известной долей
условности участок, купленный некогда Пискарёвым сейчас можно было
бы локализовать, как территорию, занимаемую школой № 213 (Белградская улица, дом
20, корпус 2) и стадионом около неё. Также приблизительно можно было
бы очертить саму Юзовскую улицу, по восточной границе существующего
ныне Яблоневого сада с продлением условной перспективы улицы на юг. |
|
 |
|
Далее начинается
длительная переписка – согласования, как сказали бы сейчас, с самыми
различными государственными контролирующими инстанциями. Строительное отделение
губернского правления рассылает во все, участвующие в этом процессе,
ведомства соответствующие отношения и по получении заключений
назначает заседание строительного отделения, которое и принимает
решение о разрешении строительства.
На определённом этапе процесса
согласований Пискарёву предписывалось лично
явится к приставу Первого стана С.-Петербургского уезда, к коему и
относилась территория планируемого строительства, и указать
(по-видимому, с выездом на местность), где предполагалось возведение
построек. И вот на этом моменте, вдруг,
машина согласований начинает буксовать, вся
переписка прекращается.
В адресованной Строительному отделению
записке пристав 1-го стана сообщает,
что Пискарёв к нему не явился, осмотр места планируемого
строительства печи для обжига кирпича не произведён, посему
разрешение на строительство выдать он не может. В свою очередь,
пристав 4-го участка Нарвской части сообщает, что обнаружить
Пискарёва по месту проживания на Ломаной улице в доме № 4 не удалось.
|
|
|
|
Записка о прекращении делопроизводства по
заявлению К. В. Пискарёва
Полный
размер |
|
На основании этих документов составляется записка за подписью главного
губернского архитектора П. П. Трифанова о том, что по указанным выше
причинам производство по данному делу прекращено.
Куда же подевался
Константин Васильевич Пискарёв, почему не пришёл к приставу и не
завершил начатого им дела, остаётся только гадать. |
|
|
|
Минуло два года. В
декабре 1914-го в то же Строительное отделение, но уже Петроградской
земской управы поступило заявление от крестьянина, опять же,
Московской губернии Подольского уезда Вороновской волости деревни
Беляево. Однако на сей раз просителем был Алексей Константинович
Васильев-Пискарёв, проживающий на Волковом поле, по Волжской улице,
в доме № 5, на земле 4-го участка Нарвской части, то есть, на той же
административной территории, на которой было и место жительства К. В. Пискарёва.
Нет ни малейших
сомнений в том, что это никто иной, как сын Константина Пискарёва,
вероятнее всего, В заявлении участок упоминается, как
земля, принадлежащая на правах собственности уже Алексею
Константиновичу.
Любопытно, что
заявления по сути сходны. К началу 1915 года на территории,
окружающей место предполагаемого строительства, как и ранее, никто не проживает, и
это отмечается в документе. К заявлению приложен план участка,
схематический чертёж печи и карта-схема территории, скопированная с
карты производства Суворина. Собственно, как и в заявлении
Константина Пискарёва. Хотя, надо отметить, что карта-схема,
приложенная к заявлению сына – более подробная и развёрнутая. За период,
прошедший между подачами заявлений отцом и сыном Пискарёвыми, на
Забалканском проспекте (ныне – Московский проспект) был проложен новый трамвайный маршрут
№ 16, что
следует из сравнительного анализа представленных схем.
|
|
|
Схема
территории |
|
Заявление А. К. Васильева-Пискарёва |
|
План участка |
|
|
Своим заявлением
Пискарёв младший запустил процесс, аналогичный тому, который ранее
не довёл до конца его отец. Согласований было достаточно много.
Основными требованиями к производству были, как ни странно это может
показаться, экологического характера. При заводе надлежало
оборудовать специальное отхожее место для рабочих, также
предписывалось контролировать оных тружеников на предмет трезвого
образа жизни. В документах отмечается, что, поскольку ожидается
застройка прилегающих участков жильём, необходимо чтобы "от
производства не заражался воздух и не причинялось беспокойства
окружающим жителям".
В мае 1915 года на имя губернатора Петрограда была отправлена
записка от имени товарища министра торговли и промышленности
(товарищ министра, в современном понимании – должность, близкая по
полномочиям к заместителю министра) к с извещением о том, что
препятствий к строительству оное ведомство также не имеет. В июне
состоялось заседание Строительного отделения Петроградского
губернского правления, которое и постановило дозволить
Алексею Васильеву-Пискарёву строительство печи для обжига кирпичей
на принадлежащем ему участке. Об этом в деле присутствуют все
необходимые бумаги. |
|
Записка министру торговли и промышленности |
Записка губернатору Петрограда |
Протокол заседания Строительного отделения |
Записка приставу 4-го участка Нарвской части |
|
Согласно плану, на кирпичном
производстве должно было ежедневно работать 40 человек. Отапливаться
печь должна была дровами, коих необходимо было 400 кубических
саженей в год. При этом за год планировалась выработка 800 тысяч
штук кирпичей.
Однако всё это, похоже, так и осталось планами. Как-то очень не везло
москвичам на купчинских землях...
К настоящему моменту
не удалось обнаружить каких-либо, заслуживающих доверия, сведений
или свидетельств реальной деятельности предприятия Пискарёвых. Не
исключено, что строительство и было начато, возможно даже завершено.
Но вот об активном производстве говорить не приходится. Поскольку
все необходимые документы были утрясены к концу 1915 года, можно
предположить, что революции 1917 года подорвали благосостояние
Васильева-Пискарёва и не позволили ему начать собственное
производство. Сличение ряда карт и схем местности от 1915 года и
позже не позволили выявить на них какие-либо признаки производства
или хозяйственной деятельности. На всех картах
вплоть до 60-х годов XX века место это совершенно
пустынное, каковым было и в момент покупки участка К. В.
Пискарёвым. В лучшем случае тут располагались поля и огороды.
Село
Романово, впоследствии переименованное в Рылеево, как место компактного
проживания, существовало, но было крайне немногочисленным и
располагалось значительно восточнее описываемой территории. На аэроснимке 1941 года заметны два пятна, свидетельствующие об
использовании участков. Возможно, это остатки бывшего предприятия
Васильева-Пискарёва. Хотя более вероятно, что это уже
совхозные
предвоенные постройки. |
|
|
В 2015 году увидела
свет книга А. Л. Пискарёва "Мой
дед Алексей Пискарёв", в которой описывались судьбы именно
этой семьи. На странице 342 указано, что к 1914 году К. В. Пискарёв
был владельцем кирпичного завода, а совладельцем был его сын
Алексей. Это утверждение явно не соответствует действительности,
хотя, нельзя исключать, что речь в книге идёт о каком-либо ином
предприятии. Точного адреса завода в издании не имеется. На той же
странице сообщается, что в 1917 году завод разорили, а в 1942-43
годах там был организован крематорий, а впоследствии установили
памятник. В ближайшем окружении
от описываемого места известен лишь один подобный прецедент. Это
кирпично-пемзовый завод № 1 треста
"Стройматериал",
располагавшийся на территории нынешнего Парка Победы, действительно
имевший дореволюционную историю. Однако по обнаруженным к настоящему
времени данным, в начале XX века к
семье Пискарёвых он никакого отношения не имел. Подобная нестыковка
даёт повод усомниться в правдивости и всего прочего, изложенного в книге.
Известно, что в начале XX века
производители кирпичей ставили клейма на свою продукцию.
Соответственно, и продукция завода Пискарёва должна была бы быть
ведома, как минимум, собирателям старинных кирпичей. Однако из бесед
с коллекционерами выяснилось, что подобные клейма в собраниях не
встречаются и информацией на эту тему знатоки клейм не обладают.
Это, хоть и косвенный, но также аргумент за то, что завод Пискарёва
(Пискарёвых) никогда продукцию не производил. |
|
|
|
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)